Нужны ли нынче доказательства очевидному – тому, сколь многим Россия обязана императрице Екатерине II?

Были в жизни Белоомута яркие, наверное, всякой местности присущие в период её молодости, события; он был значителен в ряду 4-5 других, соседних, сёл, что до появления железных дорог “делали погоду” в экономической жизни всей страны.

Именно на белоомутских, дединовских и ловецких лугах откармливались следующие через Зарайский уезд прогонами с донских, степных мест, многочисленные табуны лошадей, через соседний Перевитск уводились гурты крупного рогатого скота с обозами сенными. Других, столь же удобно расположенных и столь же богатых кормом местностей на пути, о коем идёт речь, пути важнейшем, прежде всего, для обеспечения жизнедеятельности обеих столиц, не было.

Нужны ли нынче доказательства очевидному – тому, сколь многим Россия обязана императрице Екатерине II. Но кто оказался самым смелым, решительным в дворцовом перевороте, который сделал её самодержицею? Кто герои тех летних дней 1762 года, решивших судьбу Отечества? Имена их известны.

Кроме братьев Орловых это офицеры-гвардейцы М. Похвиснев, братья Н. и А. Рославлевы, М. Ласунский, М. Баскаков. Попробуем ответить на один хотя бы вопрос – кто сделал первое серьёзное движение, укрепляя силой «дело» по возведению на самодержавный трон Екатерины Алексеевны?

Конец июня 1762 года. Арестован лейтенант Пётр Пассек, один из участников заговора.

Чтобы не потерпеть фиаско и не потерять самые жизни свои, заговорщики более не могли ждать. И вот, премьер-майор Измайловского полка Николай Рославлев выходит к солдатам, раскрывает свой замысел и обещает им, когда они своё дело сделают хорошо, и освобождение от предстоящего военного похода против Дании и награды. Конечно, быть убедительным в такой обстановке мог лишь человек большого мужества. Не следует забывать, что Н. Рославлев – не командир полка, – командиром был гетман Малороссии фельдмаршал граф Кирилл Разумовский, которого надо было ещё «дожать» в сторону заговора. Вместе с Алексеем Орловым Н. Рославлев отправляется к гетману, они доводят до него мнение “от полка” и твёрдо требуют дать им ответ – на чьей он стороне. И убедили таки колебавшегося К.Г. Разумовского стать на сторону Екатерины Алексеевны и начать действовать своей властью и возможностями…

Н.И. Рославлев – прожженный авантюрист. Его биография – ярко о том свидетельствует. Гренадёр (1742 г.), вице-капрал (1750 г.) лейб-кампании, этого элитного воинского корпуса, который был создан и отличён Елизаветой Петровной – за то, что составлявшие его офицеры ей в своё время помогали взойти на престол.

3 августа 1762 г. Участник переворота Ф.И. Хитрово передавал слова А.Г. Орлова: будто Н.И. Панин сделал подписку, чтоб государыне быть правительницею, и она на то уж согласилась. А когда пришли в Измайловский полк и говорили про ту подписку Н. Рославлеву и Ласунскому, то они Екатерине объявили, что мол на то не согласны и поздравляют её самодержицею, – и велели солдатам кричать «ура!».

Семьсот душ в Дединовской волости было пожаловано Н.И. Рославлеву. Другим важным персонам заговора – М. Похвисневу и М. Баскакову – 1400 душ в соседнем Белоомуте, дотоле не познавшем на себе крепостного права.

В день коронования Екатерины II Н.И. Рославлев стоял у трона рядом с графом Гендриковым и А.Г. Орловым – такая честь!

И ещё, в достопамятном 1762 году он женился на Е.Н. Чоглоковой, внучатой сестре Петра III. С такими заслугами, связями, с его природной ловкостью и опытностью он мог сделать сногсшибательную карьеру и, кто знает, может быть, вырасти до канцлера!

Екатерине II он очень скоро показался определённо опасным. В мае 1763 г. Н.И. Рославлев оказался замешанным в дело камер-юнкера Хитрово; существеннейшая часть обвинения касалась якобы распространенного Рославлевым слуха, что он в период созревания и осуществления заговора слишком много говорил о т.н. записи (или подписке) Н.И. Панина, взятой тем с Екатерины, – о том, что быть ей лишь правительницею до совершеннолетия Павла Петровича. Н.И. Рославлева выслали с семьёй. Благодаря заступничеству И.П. Елагина, в 1765 г. возвращён из ссылки. От службы 6 февраля 1765 г. был уволен с чином генерал-поручика.

Ещё один участник всего действа по воцарению Екатерины II – Михайла Львович Измайлов (1734 – 1799), генерал-майор и шеф 2-го Гренадерского полка. Во время переворота он повёз Екатерине увещевательное послание от Петра III. Верно оценив силу заговора, переметнулся на сторону Екатерины Алексеевны, “не сходя с коня”, выпросил у неё село Дединово на Оке (вместе с недвижимостью – больше 2300 душ крестьян). А выпросив, пришпорил коня и погнал обратно к Петру III, уговаривать “старого друга” подписывать отречение от престола, что и осуществил незамедлительно, к нему прибыв.

Вот такие люди и деяния их сопровождали Россию на отрезке истории, роль которого трудно переоценить! Какие фигуры! Какие типы! Ставшие полными собственниками Белоомутов, Ловец, Дединова и оставившие свой след. Дюма, Вольтер – где вы!

После смерти М.Е. Баскакова Верхний Белоомут получает его брат, сенатский экзекутор Иван Баскаков, женой которого была Вера Петровна Хитрово, а их дочь Елизавета Ивановна замуж была выдана за Платона Богдановича Огарёва, отца известного революционного демократа, поэта, Н.П. Огарёва. Николай Платонович Огарёв освободил крестьян В. Белоомута от крепостной зависимости за 20 лет до отмены крепостного права, обеспечил передачу земель, лугов, крестьянскому обществу. Уместно вспомнить, что женат Н.П. Огарёв был на даме именем Мария из рода Рославлевых…

Прошло почти два с половиной века. А ещё нет художественных воплощений роли и действий тех, кому обязана Екатерина II, заслужившая прозвание Екатерины Великой, своим долгим и в целом весьма для страны плодотворным царствованием. Ну, разве что лишь о братьях Орловых написаны романы и сняты фильмы!

***

…Пришел родственник молодой. Паренёк. Чтобы я, значит, помог ему подготовиться к поступлению на исторический факультет гуманитарного вуза. Тот, кто его привёл, сильно переоценивал мои педагогические способности. Ну – ладно! Послушал-послушал его и решил, что он довольно добросовестный.

Но в какой-то момент он меня очень огорчил; не от невежества даже, а от какой-то безосновательной самоуверенности в толковании некоторых спорных событий. Я его спросил – что думает по происхождению названия его родного посёлка Белоомута, некогда принадлежавшего к Зарайскому уезду Рязанской губернии, а ныне составляющего часть Луховицкого района Московской области.

Дальний родственник широко улыбнулся и с воодушевлением изложил «легенду».

Пётр I Алексеевич был (представляете!) заядлым охотником. И почему-то особенно ценил как охотничьи угодья те самые места, где стоят Белоомут, Ловцы, Любичи и Дединово. Между делами, наезжал отвести душу, постреливая дичину…

Поражённый красой речного пейзажа после некоторой неприятности, связанной с затягиванием лодки Его величества в какой-то речной омут, постановил наречь несколько местных хибар Белым Омутом (возможно, день был пасмурный, не то мы могли бы теперь называться лазоревыми, красными, малиновыми или чёрт-ещё-знает-какими!

Ещё Пётр Алексеевич ездил смотреть старую верфь в Дединово; наверно, там он любопытствовал и о речных судах, что местные умельцы ладили. Я рассмеялся, по-доброму впрочем. И – кратко просветил молодого человека из суммы тех фактов, которые открыл для себя сам. Начал, как полагается наставнику, строго:

«Народ, что по-твоему, дурак что ли? А царю Петру I Алексеевичу делать было нечего, как только охотиться в наших краях?».

И интересно другое ещё, – как же тогда до него назывались местные сёла? В здравомыслии царя Петра Великого кто усомнится-то! Я рассказал любознательному юнцу, прежде всего, про купца Ивана Голикова, который полжизни капитал наживал, а потом (к времени правления Екатерины II это относится), до смерти своей собирал разные свидетельства об обожаемой им личности Петра I. Написал Голиков и издал 12 томов «Деяний Петра Великого» и 18 томов «Дополнений…». Чуть не подённо жизнь Петра расписана, и никто потом его как биографа первого российского императора не превзошёл.

Долго говорил своему юному собеседнику, пытался я в этих объёмистых книгах найти упоминание о визитах Петра в наши родные края. И ничего не нашёл. Допускаю, что где-то мог и пролистать, не заметить…

Молодой Пётр ездил продумывать свой будущий флот на Переяславское озеро, где – был с ним там такой случай – однажды в бурю чуть не потонул. По случаю спасения государя был там установлен памятный камень с надписью, также засвидетельствовавший пребывание Петра I. Ездить в Дедино (Дединово) – смотреть старую полуразрушенную верфь (там корабль первый военный – «Орёл» — строили при его батюшке) Петру было недосуг вовсе. Выезжать на охоту, как показало мне не поверхностное знакомство с трудом того же И.И. Голикова, хотя бы, – государю тоже некогда было, да и не был он любителем такого времяпровождения.

Когда будешь знакомиться с литературой, не читай – я тебя умоляю – книгу “По Оке от Коломны до Мурома” Г.К. Вагнера и С.В. Чугунова, изданную в Москве в 1980 году. В своём историческом судьбоносном сочинении господа утверждали, что в Дединове ещё строили речные суда для голштинского посольства. Но ссылка на источник отсутствует. Коли было б на что, так сослались бы.

Есть действительно достоверные свидетельства, что Белоомут (имеется в виду Верхний Белоомут) уже был Белоомутом в 20-е годы XVII века. Со временем прочитаешь сделанное Адамом Олеарием описание путешествия голшинского посольства в Персию. Что? Нет, не в архивах. Издавалось отдельной книжкой. Можно при помощи интернета открыть её текст, и там есть упоминание о твоём родном посёлке, легко узнаваемое. (А.Олеарий называет его деревней.

Но вовсе не потому, что Омут действительно представлял собой деревню, т.е. – несколько от силы десятков изб при отсутствии храма: так он же называет, например, деревнею и Дединово, которое явно было селом, если о нём он пишет, что протянулось де на целую полумилю).

Жил-был однажды в Германии, в Готторпе, недюжинного ума человек – герцог Шлезвиг-Голштинский Фридрих. В 30-х годах XVII века. Направил он посольство в Персию. Для начала надо было послам посетить Москву. Царь Михаил Романов дал дозволение голштинским купцам провозить персидские товары по территории России в течение 10 лет, с тем, чтоб русская казна имела с того 600 тысяч ефимков (1 ефимок 1634 г. – примерно 51 копейка; на 1 копейку можно было купить ножки курицы, т.е. худо-бедно покормиться в течение дня).

Вскоре после отбытия из Москвы посольские проплыли до Коломны, а несколько позже – 3 июля – и через нашу местность. Если учесть век и разницу в календарях, то по-нашему то был день, какой ? Ась? Ну да – здесь следует учитывать разницу в счете между двумя календарями… Думается, день тот соответствовал нашему 24 июня, когда он пишет, что 3 июля к Омуту причаливали.

– ?

– Опять «почему» да «почему»?

Придётся мне уж вспомнить римского папу Григория XIII, который в 1582 г. собрал особую комиссию из астрономов и духовных лиц, и она приняла меры к исправлению календаря, и папским декретом это изменение ввели всюду в католических странах… В России новый стиль ввели 1 февраля 1918 г.; к тому времени разница между новым и старым стилем ещё увеличилась. В XVI – XVII вв. она составляла 10 дней, а одиннадцати дней разница достигла в 1700 году…

Исчерпывающее объяснение тебе, вьюнош, дадут на твоём историческом факультете, а если не дадут, то грош цена… Или факультету (по качеству преподавания), что очень возможно сегодня, или твоему стремлению выучиться. А ты всегда однако сам учись с усердием и не берись до срока рассуждать…

Итак, Адам Олеарий называет один из населенных пунктов на берегу р. Оки – Омут. Местность столь понравилась немцам, что они не просто причаливали к берегу, но и молебен отслужили, с проповедью под “прекрасным деревом”. Правда, и день был воскресный.

Среди налоговых документов времён Екатерины II, что хранятся в Госархиве Рязанской области, есть копии документов с двадцатых годов XVII столетия – о льготах и о порядке взимания налогов с белоомутских и ловецких жителей. Землицу они не пахали и хлебушка помногу не выращивали, потому как ландшафт и река Ока тому были большим препятствием. Омутов в нашем краю немало, озёр не счесть. Сама Ока тоже – оё-ёй-ёй! В особенности в некоторые годы по весне, после ледохода. Даже баржи с товарами купеческими порой затягивало в её омуты.

Ну да, да, да: верно подмечено – белыми природные омуты не бывают. Однако же вышеупомянутые налоговые документы более чем трёхсотлетней давности (1677 – 1678 гг.) упорно рассказывают, в частности, вот о чём.

Я вынес из дома листочки с текстом транскрипции и зачитал некоторые места молодому человеку. В изложении на современном русском языке это будет так: «…Те рыбные ловли безоброчные. В Оке рыбу ловят вместе любечские, белоомутские, селецкие крестьяне. В озёрах (не во всех, – Н.К.) ловят только ловецкие – и ту рыбу они увозят продавать в Переславль-Рязанский…

Сенные покосы отданы села Ловец крестьянам и рыболовам на денежный оброк. На десятину сенных покосов оброку по гривне…

– ?..

Вспомни, пожалуйста, – как ещё называют десятикопеечную монету, особенно люди пожилые?

– Правильно – гривенником… Да – 1 гривна – 10 копеек.

…А всего, продолжаю далее читать свою записку, на дворцовые сёла рыбаков денежного оброку положено со ста сенных покосов 28 рублей 2 алтына 3 деньги (алтын приравнивался обыкновенно к 3 копейкам, 1 копейка – к 2 денгам, – Н.К.)…

Ниже села Ловцы на Мещёрской стороне озеро Лучанское в длину 760 сажен (сажень – много значений у этой меры длины, так, простая сажень равнялась 150, 8 см, великая сажень – 244 см), поперёк – от 40 до 70 сажен; по сообщению того села старосты из выборных крестьян, в том озере щуки, лещи, окуни, — и ту рыбу ловят на обиход великого государя и возят к Москве на Кормовой дворец…

Села Ловцы рыболовы ловят рыбу в Оке на обиход государя – от устья р. Цны ниже Терехова монастыря по Торчину лугу – совместно в любечскими, белоомутскими, селецкими рыбаками…».

Иными словами, когда речь шла о том, чтоб, не мешкая, вылавливать сколько положено, да готовить на доставку в Москву, действовали крестьяне пойменных сёл артельно . У Олеария – просто Омут! У дьяка Герасима Мартемьянова, у которого все права быть признанным за автора грамоты от 17 июля 1626 года, – Белый Омут. Как село называли ещё того ранее — предстоит открывать, надеюсь, молодой поросли, может быть, даже и тебе, юноша. Только, когда возьмёшься, сказки не сочиняй и не переписывай из сомнительных по достолверности книжек.

Так отчего он Белый? Посёлок наш родной? Попробуем рассуждать от того, что само просится в рассуждение, – от названия. В российском феодальном праве бытовало понятие «белых» или «обелённых» дворов, с которых особая, отличная от взимаемой с черносошных крестьян, взималась подать…

Белоомутцы должны были поставлять рыбу (точно расписывалось – какую и сколько), да ещё уплачивать оброк денежный в казну. Может быть «обелёнными дворами» и объясняется наименование наших сёл? Сейчас легко навести справку, посоветоваться с классиками отечественной истории. И однозначно ведь выходит – население белых (обельных) земель в Русском государстве XVI – XVII вв. было освобождено от уплаты налогов. Продолжалось это послабление отнюдь не очень долго – до Соборного уложения 1649 г., когда «лавочку прикрыли».

Владельцы обеленных земель жительствовали обычно в городах – посадах, в т.н. белых слободах. Наши же крестьяне имели определенные льготы, но они всё-таки несли «тягло» как и черносошные, вкалывая преимущественно не на пашнях, а на лугах и водоёмах. Тому есть документальные свидетельства.

Значит, выбранная нами дорожка – мираж, не выводит она к желанной цели.

В Государственном архиве Рязанской области сохранилась копия царской грамоты, датированной 17 июля 1626 года…

Здесь прежде придётся кое-что важное пояснить. Грамота не подлинная, а скопированная чиновником Вотчинного департамента в 80-х годах XVIII в. Слышь, в подлиннике не могли год указать арабскими цифрами, да от Рождества Христова. Имей мы дело с подлинной грамотой, нам пришлось бы прочитать год “от Сотворения Мира”, используя знание или подсказку о старинном значении букв как цифр и чисел. А потом ещё и перевести в “от Р.Х.”. Да перевести без ошибки: так, наприклад, если мы переводим июль 7134 года, то вычесть надо непременно 5508 и тогда получим верный ответ – 1626 год. При сентябрьском стиле, а мы тут имеем дело именно с ним, важно учесть: если событие произошло между январём и августом, как в нашем случае, то вычитать надо непременно 5508 лет…

Мне живо вспомнилось первое наше студенческое занятие в МГИАИ по русской палеографии. Сентябрь 1970 года…

Между столами, где в тесноте, в «теремке» (палаты XVII в., в которых тогда устроены были учебные аудитории) с трудом разместились две группы студентов; между столами прохаживается А.А. Зимин, выдающийся русский историк, один из лучших специалистов по российскому средневековью. Очень смелый человек был Александр Александрович Зимин. В советские годы не всякий учёный отваживался так защищать своё мнение, как он. Подтянутый, в опрятном тёмном костюме.

Он будет два года вести у нас семинарские занятия. Вот останавливается и вглядывается как желторотый(ая) пытается прочитать документ XVII века, ворчливо наставляет, впрочем, по-доброму. Он надеялся, что мы прочитаем где следует о значении букв как цифр и чисел, а мы до его занятий не удосужились. И первоначально наблюдалось тупое постанывание вместо чтения, сперва была тщета…. Никто не может, и во многом потому, что в начале любого подлинного документа (нам давали фотокопии) камнем преткновения стоит дата – это несколько букв, ибо буквами обозначали год от Сотворения Мира, да семь-то тысяч никак не показывали, но лишь сотни, десятки и единицы. Прочитывая дату, мало-помалу, движком, одолевали текст.

Теперь, малый, вернёмся к нашим низменным краям, местами болотистым, и наведём справочку, хотя б по учебнику О.В. Скобелкина. Сейчас не полезем в такие тонкости как выяснение написания букв-чисел, обозначавших год, а просто отметим себе: 100 – это «рцы», 30 – это «люди», а 4 – это «добро»; итого выходит, что 134 год (без 7 тысяч впереди, которые подразумевались) – это от Р.Х. год 1626-й, когда мы имеем в виду события июня-июля. Так и было в подлиннике, но в копии XVIII в., которая попала нам в руки, дата прописана уже конечно арабскими цифрами.

Далее. Она – грамота – проясняет ситуацию с положением белоомутских крестьян (речь идёт о крестьянах дворцового села Бела Омута – двести лет спустя село Верхний Белоомут с волостью). В первой ещё половине 20-х годов XVII в. одолевали тамошнее крестьянское общество т.н. задворные конюхи. Людишки те в сущности были натуральной сволочью – холопами, что стояли ниже крестьянина царского села в общественно-сословной лестнице тогдашнего государства. Зато наглость их не знала границ, в частности, потому, что за ними стояли могущественные хозяева – бояре либо дьяки, в частности, лица, начальствующие в Конюшенном приказе.

Они приезжали в Белоомут, навязывали крестьянам продажи, которые тем были разорительны. Запугивали, если доводилось выслушивать возмущение. Тогда староста Янка Богданов прибег к последнему средству. Написал на них жалобу в Переславль-Рязанский, а оттуда бумага пошла к царю: село царское, дело государево! Шутки в сторону! И царь, посоветовавшись, естественно, как это там заведено было, с Думой, навёл порядок: повелел написать грамоту, в которой задворным конюхам дан был укорот – чтоб больше в Белый Омут за оброком, который крестьянами уплачивался за луг, не ездили. Заодно некоторой корректировке подверглась налоговая политика – размер оброка грамота увеличивала; объём поставки рыбы, впрочем, не изменили. Вот так, сермяга!

У нас на Руси издревле неписаный постулат: где суд, там и неправда. Ну, это касается положения крестьянства и не имеет прямого отношения к разбираемой нами теме… А отношение имеет вот что: в той царской грамоте приводится перечень рыбы, каковую должны были крестьяне исправно отправлять в Москву, с оброком уж вместе, в Приказ Большого дворца. Открывает перечень белорыбица, по-нашему – нельма, которая в наше время в Оке уж не ловится.

Приведу выдержку буквально по тексту копии с царской грамоты: отсылать должны были на Москву ежегодно «десять белых рыбиц, пятьдесят восемь стерлядей, тридцать четыре щуки, тридцать четыре судака, тридцать три леща».

Между прочим, государь указывал снять с грамоты противень (копию) для белоомутских крестьян, чтобы впредь предъявлением сего документа отваживать непрошенных гостеньков в личинах «прикащиков или посланников». Здесь у нас одна гипотеза о происхождении топонимического термина Белоомут. Весомая? Думается, что в достаточной степени. В самом деле – было село царское, была, понятное дело, река Ока с неизбежными омутами, и водилась в той Оке-реке белая рыба, вкусовые качества которой вне конкуренции!

Имеется и второе толкование. Хотя вероятность истинности тут, на мой взгляд, много меньше. Название села могло быть связано с т.н. пустошью Белые пески (пустошь – участок бедной плодородными почвами земли), определенно упоминаемой в выписи из Писцовой и Межевой книг А. Жадовского и подъячего И. Орбенева по рязанскому Переславского уезда дворцовому селу Ловцы. Местонахождение пустоши – между современными Белоомутом и Ловцами. В той выписи на период 1674 – 1678 гг. перечислены угодья, площади под лугами, урожайность в десятинах-копнах сена, размер оброка, есть упоминание о хлебопашестве, впрочем, как мы уже знаем, малозначительном на нашей низкой пойме.

Сена копнили изрядно! Жители Ловец более 15 тысяч копен ставили. Урожай размещали всюду, где только возможно – как на хороших угодьях, на острове Добром, например, так и на Белой пустоши: «…в розни в обе стороны Оки-реки, и с тем, что на пустоши Белых песках, и на острову Добром…десятин сена ставится…». В среднем по 22 копны на десятине. Полтораста лет спустя, когда в Верхнем Белоомуте проживало 2 тыс. человек, считая на каждую душу, производилось 50 пудов сена, таким образом, всего белоомутские крестьяне заготавливали в течение лета более чем по 1500 тонн сена.

Николай Александрович Келин. Историк-архивист, журналист. Главный архивист ГБУ. Центральный государственный архив города Москвы.

Примечания:

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>